сижу?
Спускаюсь на второй этаж и, проходя по коридору, убеждаюсь, что все девушки уже разошлись по комнатам. Наверняка они очень устали, им нужен отдых. А со всеми проблемами я разберусь позже.
— … Мне кажется, я не смогу, с каждым днем во дворце я убеждаюсь, что наблюдаю за всем со стороны, словно запасной игрок, — проходя по коридору, я слышу женский голос и немного погодя я узнаю Мишель. — Я не знаю, но он молчит. — Она разговаривает по телефону, голос у неё поникший и достаточно грустный. — У меня столько вопросов, на которых не хватает ответов, я еще никогда в жизни не была так слаба, как сейчас. Я говорю себе бороться, но за что я борюсь?
Развернувшись, я побрёл назад на этаж. У меня нет желания подслушивать её разговор, в котором она говорит обо мне. Единственное что я сейчас хочу это перестать беспокоиться и просто забыться. Я хочу остаться один, чтобы меня никто не трогал.
У каждого должен быть свой «укромный уголок», своё личное пространство, где можно набраться сил, где можно побыть в тишине и восстановиться. Это «волшебное место», куда нет входа больше никому. Такое место не должно становиться постоянным прибежищем, отделяющим ото всех, но должно быть некой волшебной палочкой, помогающей опустошаться, чтобы затем снова наполниться. Этим место может быть домом, может быть человеком, может быть укромным «уголком» внутри тебя.
Мне нужно отправится туда сейчас, я устал, нужно просто расслабиться и набраться сил, тепла,… А набравшись сил, я сумею всё сделать правильно и разумно разрешить все нависшие надо мной проблемы и вопросы.
Я удивляюсь, когда не вижу Джефа или любого другого гвардейца у моей двери, но наверняка они сейчас поменяются и снова всё будет под контролем.
В комнате полная темнота, я включаю настольную лампу и, переодевшись, собираюсь подняться на крышу. Это моё место, мой укромный уголок, хотя наверняка сейчас там достаточно холодно.
Люк закрыт не до конца, наверное, я просто забыл закрепить его. Поднявшись наверх, я вижу тёмное небо, ещё не чёрное, но темнее синего.
Я подхожу к самому краю и смотрю на всё то, что меня окружает. Этот город, эта страна, я всё не как не могу свыкнуться с мыслью, что скоро всё это будет существовать под моим правлением. Это пугает, такая огромная ответственность пугает меня. Я иногда не могу ответить за собственные поступки, а так я буду отвечать за целую страну. Немыслимо…
У меня на душе так пусто, словно что-то важное украли прямо изнутри. Может это отчаяние или я просто сошёл со своего чёртового ума, но в моей душе есть что-то такое, что непреодолимо влечёт меня к безумию, и я надеюсь, что не только я, смотря вниз с края крыши, чувствую хоть и слабое, но болезненное желание спрыгнуть вниз.
— Чак! — Моё сердце, могу поклясться, чуть ли не выпрыгнуло из моей груди от испуга.
— Что ты здесь делаешь? — Восклицаю я обернувшись на Кэтрин.
— Я ждала тебя, но не услышала, как ты зашёл… — Она идёт мне на встречу.
— Ты давно здесь? — Я отхожу от края, и мне удаётся разглядеть её растерянное лицо.
— Час примерно, — подойдя ко мне, она хватает меня за руку и тянет к себе. — А ты что задумал? — Выкрикивает она, буквально меня напугав.
— О чём ты?
— Не надо притворяться идиотом, ты хотел спрыгнуть?
— Что ты несёшь? Нет, конечно же, нет! — Обхватив её лицо руками, я пытаюсь её успокоить, она напугана.
— Ты подошёл так близко и …
— Всё нормально, успокойся.
— Всё точно хорошо? Ты выглядишь расстроенным, — она искренне желает это узнать, это видно по её глазам. Я отвожу взгляд и опускаю руки, но она мгновенно берёт их в свои.
— Ай, — Выкрикнул я от неожиданной боли в руке.
— Что такое? — Кэтрин смотрит на мою руку пытаясь разглядеть незначительные покраснения. — Ты что дрался? — Моё молчание заставляет её переживать ещё больше, но я не знаю, что ей сказать. — Чак? Не молчи!
— Эмили с Генри, — выдыхаю я, снова повернувшись к ней. Она должно быть чувствует преимущество, ещё одна конкурентка повержена.
— Что? Что Эмили с Генри?
— Они вместе.
— Что? — засмеялась она. — Как такое возможно? — Не могу понять, она наигранно так удивилась или она правда в шоке?
— Я увидел их сегодня вместе. Эмили стала оправдываться, но Генри даже не стал пытаться, он просто сказал, что любит её. Он ничего тебе не говорил?
— Нет, клянусь. А я думала, мне кажется, что он стал счастливее, — задумчиво бормочет она. — И что ты сделаешь?
— Ничего, — выдыхаю я, и в воздухе появляется пар. — Я отчислю её, но не более.
— Думаешь, он отпустит её?
— Я не буду против если она вернётся, но после Отбора.
— Мне жаль, — сдержано говорит Кэтрин, смотря в пол.
— Не думаю, что тебе жаль Кэт, — обняв её за плечи, я слегка улыбаюсь, и она отвечает мне улыбкой.
— Постой. Как ты меня назвал? — С удивлённым выражением лица спросила она. Я лишь нахмурил брови. — Ты меня не называл так уже,… уже достаточно долгое время. — Я не заметно для неё закатил глаза и раздался её смех. — Нет Чак, я никогда не хотела, чтобы ты знал, то чувство когда тебя придают. Это чувство пустоты.
Как жаль, что она знает о предательстве от меня. Если честно, то я бы вернул всё назад и оставил бы всё как есть. Если бы я только знал, как всё пойдёт. Но вслух я этого сказать не решаюсь.
Кэтрин садиться на пол, и я опускаюсь рядом с ней.
— Помню, когда ты впервые привёл меня суда. Тогда я была тебе по грудь и я еле сюда залезла, мне было семь, а тебе девять, — Кэтрин поворачивает голову ко мне и улыбается. — Я смотрела на тебя так, как звезды светятся в небе.
— Ты была самой первой кого я суда привёл. Без моей помощи ты не могла дотянуться до люка, даже если вставала на самую высокую ступеньку, а потом ты так вытянулась что стала выше меня.
— Да! Я была так рада! И я помню, как побеждала тебя в беге, я приходила первая, ноги у меня были длиннее.
— Но я всё равно тебя перерос.
— Совсем немного! — Хмыкнула Кэт.
— Но я всё равно выше! — С преимуществом сказал я и получил предупреждающий взгляд.
— Мы можем быть вместе лишь тогда, когда нас никто не видит, — тихо прошептала она, опустив голову на колени. Я пододвинулся к ней ближе и обнял. — Каждый
